6 июня 44-го пляж Омаха, Нормандия. Операция Оверлорд!

В этом разделе собирается вся информация о военной технике, вооружении, быте и истории военного дела.

Модератор: Indeets

6 июня 44-го пляж Омаха, Нормандия. Операция Оверлорд!

Сообщение Dolphin » 22 авг 2012, 22:03

Имея слабость ко 2-й Мировой, и не найдя похожих тем, решил создать свою! Последнее время интересен данный вопрос (см. название темы) посему буду выкладывать интересные статейки тут...

ПЫСЫ: Модеры, если не туда то перенесите плиз, реально не нашел куда :hello:


Изображение


Кровавая Омаха
Самый длинный день, с которого началось спасение рядового Райана



6 ИЮНЯ 1944 г. началась высадка американо-английских войск на побережье Нормандии. На участке под кодовым наименованием "Омаха" десантировались 30 тыс. американских солдат и офицеров, из которых 3 тыс. погибли. По мнению американских военных историков, это явилось следствием ошибок, допущенных при планировании операции, которые привели к неоправданно большим потерям в результате чего этот участок высадки получил название "Кровавая Омаха".

НАЧАЛО

День "Д" был назначен на 5 июня. Однако грандиозный план операции под кодовым названием "Оверлорд" едва не провалился с самого начала. 4 июня, когда войска уже находились на борту транспортных кораблей, разразился шторм. В условиях штормовой обстановки Эйзенхауэр сообщил о 24-часовой отсрочке, и в течение нескольких часов перед всеми маячила ужасная перспектива отмены операции. Затем, когда рано утром в понедельник, 5 июня, небо прояснилось, Эйзенхауэр отдал приказ о начале операции. День "Д" был назначен на 6 июня.

5 тыс. судов - самый большой морской десант в истории - вышли в море, в то время как над ними в воздух поднялись сотни бомбардировщиков и транспортных самолетов с 24 тыс. десантников для выброски в тылу противника. На побережье Нормандии общей протяженностью почти 100 км для высадки десанта было выбрано пять участков. Первыми должны были высаживаться американцы на участках под кодовыми наименованиями "Юта" и "Омаха". За ними следовала высадка англичан на участках "Голд", "Джуно" и "Суорд".

6 июня 1944 г. в 3 часа утра в предрассветной мгле у побережья Нормандии американские войска в тяжелых погодных условиях стали грузиться с транспортных судов на десантные катера. До берега было 19 км.


Сильный ветер, скорость которого достигала 18 узлов, вздымал 5-метровые волны. От сильной качки многие теряли равновесие под тяжестью снаряжения и падали, получая травмы и ранения. Некоторых смыло за борт.

Высаживавшиеся на участок побережья, который станет известен впоследствии как "Кровавая Омаха", пострадали сильнее всего. Затонуло 10 десантных судов, на борту каждого из которых находились около 300 человек, пошли ко дну и все 26 артиллерийских орудий. Это было далеко не лучшее начало битвы за Европу.

ДЕСАНТ ЖДАЛИ

Участок "Омаха", единственное открытое пространство на 30-километровом отрезке скалистого побережья, не обещал ничего хорошего при высадке десанта. Берег моря, защищенный с флангов 30-метровыми отвесными скалами, переходил в открытую солончаковую болотистую низину, которая упиралась в высокую крутую насыпь, рассеченную в четырех местах оврагами. Даже в мирных условиях на машинах было бы достаточно тяжело добраться до четырех дорог, ведущих в глубь побережья. А пришлось это делать под огнем противника, оказавшего ожесточенное сопротивление.

Для немецкого командования организовать оборону такого участка не составляло труда, кроме того, десант в этом месте явно ждали и к нему готовились. Повсюду на мелководье были разбросаны заминированные препятствия - ловушки, стальные "ежи", деревянные сваи. На гребнях дюн были установлены проволочные заграждения и бетонные блоки. Хорошо заминированная солончаковая низина была изрыта вдоль и поперек противотанковыми рвами. Укрытые в мощных бетонных капонирах с метровыми стенами 75-мм и 88-мм орудия могли обстреливать участок побережья с отвесных скал на каждом из флангов. Полоса укреплений, расположенная в основном вдоль четырех дорог, выходила на побережье и включала в себя 8 позиций крупнокалиберных орудий, 35 долговременных огневых сооружений, 18 противотанковых орудий и 85 пулеметных гнезд. За ними находилась вторая линия обороны, прикрывавшая прибрежную дорогу с расположенными вдоль нее тремя населенными пунктами. Все это необходимо было взять.

Согласно данным разведки, участок "Омаха" являлся, в лучшем случае, крепким орешком, но не обещал больших проблем. Войска имели боевой опыт. Первыми должны были высаживаться три полка 1-й дивизии, закаленные в боях в Северной Африке и на Сицилии.

Предполагалось, что им будут противостоять не более 1000 солдат 716-й пехотной дивизии, главным образом, мобилизованные поляки или русские, которые едва ли будут стоять насмерть. Победу планировалось одержать благодаря скорости, смелости, опыту, численному превосходству и с помощью двух батальонов плавающих танков - всего около 60 машин.

Однако союзники не знали о том, что несколькими неделями раньше сюда из Сен-Ло была переброшена часть 352-й немецкой пехотной дивизии, закаленной в боях на Восточном фронте, что удвоило численность обороняющихся с четырех до восьми батальонов. Как ни странно, но буквально накануне немцы провели противодесантное учение, и были более чем готовы отразить вторжение американцев.

ЧТО СЛУЧИЛОСЬ НА БЕРЕГУ

Изображение

Высадка на участке "Юта" прошла довольно легко, американские десантные суда были отнесены течением к участку побережья, который был слабо защищен. Подавив сопротивление немцев, американцы устремились в глубь побережья. Тем временем в 16 км, на участке "Омаха", происходили весьма неприятные события. С самого начала все пошло наперекосяк. Солдаты были измотаны штормом, но, что еще хуже, плавающие танки были спущены на воду в 6 км от берега. Результат оказался настоящим кошмаром. Танки стали тонуть вместе с экипажами, превращаясь в стальные гробы. Из 29 танков, предназначавшихся для применения на левом фланге участка высадки, 21 пошел ко дну, один затонул в результате столкновения с десантным судном, а еще два были уничтожены огнем немецких орудий. Только два танка добрались до берега вместе с передовыми отрядами десанта.

Высадка осуществлялась под гром орудийных выстрелов с линкоров "Техас" и "Арканзас", под гул "летающих крепостей" 8-й воздушной армии и грохот разрывов бомб. Но небо было затянуто плотной пеленой облаков, сквозь которую лишь изредка проглядывала земля, и поэтому тяжелые бомбардировщики наносили удары мимо целей. 13 тыс. бомб упало бесполезным грузом на прибрежные поля Нормандии. Корабли, осуществлявшие артиллерийскую поддержку, также не могли вести точный огонь из-за низкой облачности, пыли и дыма. В результате артобстрела потери противника в живой силе были весьма незначительны.

На берегу тем временем немцы внимательно наблюдали за происходящим и ждали приближения передовых отрядов первого эшелона десанта. В 6.30 утра 36 десантных судов, имеющих на борту 1450 человек, приблизились к берегу, пытаясь пройти сквозь лабиринт стальных надолбов и свай. Они двигались очень медленно, представляя собой отличные мишени для противника. Когда они приблизились на расстояние 400 м, раздалась первая пулеметная очередь из немецкого опорного пункта. И сразу заговорили все остальные орудия и пулеметы. Американцы, приближавшиеся на своих десантных судах, слышали, как пули стучали по стальной обшивке корпусов. В этот момент открыли огонь гаубицы, и на берегу взметнулись фонтаны песка от разрывов снарядов.

Первым высаживался 116-й пехотный полк на правом фланге. Когда трапы с первых четырех десантных судов были спущены, солдаты увидели впереди мелководье, которое буквально кипело от разрывов снарядов и пуль. Участок "Омаха" с самого начала оказался кровавым. Те, кто шел первым, пробегали вниз по трапу, прыгали в доходившую до пояса воду и сразу попадали под перекрестный ружейно-пулеметный и артиллерийский огонь. Те, кто не утонул и не был убит, выбрались на берег, но там невозможно было укрыться от огня, поэтому многие ползли обратно под ненадежное прикрытие вздымавшихся волн. В течение 10 минут были убиты или ранены каждый из офицеров и сержантов. Живые стояли в воде, иногда укрываясь за стальными надолбами и деревянными сваями, поддерживая своих барахтавшихся товарищей, только для того, чтобы увидеть их убитыми или быть убитыми самим. Через 20 минут первые высадившиеся на берег, как пишут американские историки, представляли из себя не более чем "обреченную на гибель немногочисленную группу людей, брошенную на выживание".

За ними волна за волной высаживались следующие, попадая на кровавую бойню. Морское течение, дым, крики людей, лабиринт препятствий, гибель судов и людей вызвали замешательство у командования. 270 саперов (половина которых были убиты или ранены) сумели сделать только один проход в заграждениях. Десантные суда, сгрудившись в единственном проходе, спустили трапы и люди бежали по ним, спрыгивали в воду почти наверняка навстречу своей смерти. Вдоль всего участка побережья десантные суда тонули, взрывались на минах или от попадания артиллерийских снарядов.

Изображение

Единственным укрытием на участке "Омаха" была узкая отмель из глинистого сланца и гальки, шириной в несколько метров. По мере того как войска были вынуждены уходить с мелководья из-за прилива, на берегу оставались разбросанные боеприпасы, противогазы, исковерканные рации. Узкая отмель была забита сплошной массой тел, как живых, так и мертвых. Продвижение застопорилось. Командование операцией было парализовано, и генерал Брэдли, находившийся в 20 км от берега на борту крейсера "Огаста", писал позднее, что у него "сложилось впечатление, что наши войска попали в катастрофу, из которой нам уже не выбраться".

"ВЫ ТАК И БУДЕТЕ ЛЕЖАТЬ ИЛИ ВСТАНЕТЕ И ЧТО-НИБУДЬ СДЕЛАЕТЕ?"

Тем временем на берегу отдельные солдаты и офицеры с мужеством обреченных шли вперед и сумели повернуть вспять развитие событий, прорвав оборону немцев в трех местах на левом и правом флангах. В центре оставшиеся в живых из 1-го и 2-го батальонов 16-го полка лежали, боясь поднять голову под перекрестным огнем. Какой-то лейтенант и сержант смело подошли и осмотрели проволочные заграждения, преграждавшие путь. Как гласят американские документы, лейтенант вернулся обратно и, "уперев руки в бока, брезгливо посмотрел вниз на лежащих за отмелью людей и сказал: "Вы так и будете лежать, пока вас не убьют, или встанете и что-нибудь сделаете?" Никто не пошевелился. Тогда сержант и лейтенант взяли взрывчатку и взорвали заграждение". Это придало всем смелости, люди пошли один за другим через проделанный проход и дальше по минному полю. Многие были убиты, многие подорвались на минах, но к 10 часам приблизительно 300 человек уже взобралось на насыпь, медленно пробиваясь дальше в глубь побережья. Однако основная часть войск все еще была зажата на берегу, который быстро заполнялся военной техникой. Необходимо было что-то срочно предпринимать не только для того, чтобы устранить прямую опасность, но и обеспечить безопасный плацдарм для американских войск, прежде чем немцы смогут прислать подкрепление.

"ДАВАЙТЕ, ЧЕРТ ПОБЕРИ, ВЫБИРАЙТЕСЬ ОТСЮДА!"

В 11 часов наступил перелом. К берегу на расстояние 800 м подошли эсминцы и открыли мощный огонь. Командир 1-й дивизии полковник Джордж Тэйлор кричал на берегу: "Здесь останутся два типа людей - мертвые и те, кто собирается умереть. А сейчас давайте, черт побери, выбирайтесь отсюда!" Потом, когда три танка уничтожили немецкий орудийный капонир впереди, он возглавил атаку через проволочные заграждения и минные поля. Через полтора часа после высадки вслед за Тэйлором солдаты 18-го полка вышли на насыпь и начали двигаться в направлении Кольвилля, где 16-й полк уже вел уличные бои. Постепенно пали и другие опорные пункты. После полудня, когда саперы расчистили в конце концов проходы через минные поля, первые танки смогли выбраться с побережья на дорогу, ведущую в Кольвилль, чтобы поддержать пехоту.

Ближе к вечеру несколько подразделений 115-го и 116-го пехотных полков прорвали вторую линию обороны. К ночи захваченный плацдарм на берегу протяженностью 10 км по фронту и 3 км в глубину, на котором находились 30 тыс. человек, представлял собой там и сям разбросанные опорные пункты, занятые американцами. Тем временем английские войска без особого труда добились успеха на своих трех участках высадки. К наступлению темноты все пять участков были очищены от немцев.

На участке "Омаха" полегли 3000 американцев. По мнению американских военных историков, это возводит сражение за этот плацдарм в ранг одной из величайших трагедий Второй мировой войны. В наши дни хорошо ухоженные кладбища, несколько музеев и многочисленные памятники увековечивают тот "самый длинный день". Посетители так же, как и кабинетные стратеги, все еще ведут споры о том, насколько была необходима высадка десанта. Но все сходятся во мнении, что участок "Омаха" взять было нужно, а вот изменить погоду, географию или полосу обороны противника было нельзя. В любом случае за "Омаху" все равно пришлось бы заплатить кровью наступающих солдат.

Изображение

Источник: http://nvo.ng.ru/history/2003-04-25/3_omaha.html
Government Men
Те кто останется в живых, будут завидовать мертвым!

Изображение

За это сообщение автора Dolphin поблагодарили: 3
ФенрирSkyBastaSmoke
Маршал
Рейтинг: 3510 Units
Награды: 15
Командир страйкбольної Команди (1) Ентузіаст (1) Голова коаліції PMC (1) Відзнака "Реконструктор\Моделіст" (1)
Затятий гульвіса (1) Учасник проєкту UNIT (1) Special Forces Group (Одеса) (1) Учасник Нормано-Сільванського конфлікту (1)
Стратегічний командир (1) Тактичний командир (1) За волю до перемоги. (1) Ветеран одеського страйкболу - 3 роки в страйкболі (1)
Ветеран одеського страйкболу - 5 років в страйкболі. "Хранитель традицій" (1) Ветеран одеського страйкболу - 10 років в страйкболі. "Гра довжиною в життя" (1) За допомогу в розвитку клубу (1)
Сообщения: 1465
Зарегистрирован: 23 дек 2007
Откуда: US NAVY
Флаг: Соединенные Штаты Америки (us)
Благодарил (а): 344 раз.
Поблагодарили: 483 раз.
Позывной (Ник): Godfather
Команда: Brilliant Dog's Team

Re: 6 июня 44-го пляж Омаха, Нормандия. Операция Оверлорд!

Сообщение Dolphin » 23 сен 2012, 17:30

Попалась на глаза еще одна интересная статейка. :hello:

НОРМАНДИЯ

По иронии судьбы два величайших командира танковых войск в истории — Хайнц Гудериан и Эрвин Роммель — разошлись во мнениях по поводу того, как правильно отразить вторжение союзников во Францию. [349]

Гудериан отстаивал свою позицию исходя из опыта .ведения войны на Востоке против Красной армии, Роммель — исходя из опыта боевых действий в Африке против западных союзников. Они предлагали диаметрально противоположные решения.

В феврале 1944 года Гудериан поехал в Сен-Жермен-ан-Лайе, что рядом с Парижем, к фельдмаршалу Герду фон Рунштедту, главнокомандующему на Западе, и генералу Лео Гейеру фон Швеппенбергу ответственному за обучение танкистов на Западе. Они вместе пришли к согласию в вопросе действий бронетанковых войск.

Танковые и панцергренадерские дивизии, писал Гудериан, «должны располагаться достаточно далеко от так называемого Атлантического вала, чтобы их можно было легко перебросить к направлению главного удара войск противника, как только оно будет определено».

Гудериан и Гейер предлагали, чтобы десять мобильных дивизий, которые выделил Гитлер для оборонительных действий на Западе, были сконцентрированы в две группы — одна на севере, а другая на юге от Парижа. Оба военачальника признавали неоспоримое превосходство военно-воздушных сил союзников, серьезно осложняющее переброску германских танковых войск. Однако и Гудериан, и Гейер считали, что эту проблему можно решить, если перебрасывать танки ночью.

Когда Гудериан вернулся в генштаб, он обнаружил, что Роммель, возглавивший в ноябре 1943 года оборону Атлантического вала в качестве командующего группой армий «Б», расположил танковые дивизии очень близко от побережья.

По мнению Гудериана, это было серьезнейшей ошибкой: «Их невозможно будет перебросить и ввести в бой на любом другом участке фронта достаточно быстро, если противник высадится в каком-нибудь ином месте». [350]

Когда Гудериан пожаловался Гитлеру, фюрер сказал, чтобы он обсудил вопрос с Роммелем.

Гудериан встретился с Роммелем в его штабе в Ла Рош Гийон — великолепном замке на западе от Парижа, и оказалось, что он пытается лбом пробить каменную стену — такой отпор встречали все его предложения. Из-за господства союзников в воздухе, сказал Роммель, не может идти и речи о том, чтобы перемещать большие соединения танков, пусть даже ночью.

Для Роммеля дни мобильной войны закончились — и не только из-за англо-американского превосходства в воздухе, но и потому, что Германия не могла угнаться за западными союзниками в производстве танков и бронетехники, что явилось в большей мере результатом нехватки нефти, нежели действий англо-американской авиации.

Главным в планах Роммеля было то, что немцы должны правильно определить место высадки союзников. Если германские войска не смогут быть переброшены в нужную точку, то им необходимо находиться как можно ближе к пункту высадки противника. Роммель решил, что союзники высадятся на побережье Па-де-Кале напротив Дувра.

Роммель исключил другие варианты именно потому, что союзники в этом месте могли бы наилучшим образом обеспечить воздушное прикрытие. 31 декабря 1943 года Роммель отправил послание Гитлеру, указывая на побережье Па-де-Кале как на возможное место высадки десанта союзников. «Главной заботой противника, — писал он, — является как можно более быстрый захват порта или портов, способных принять большое количество кораблей».

Гудериан не стал гадать, где могут высадиться союзники. Он думал, что англо-американским войскам нужно позволить десантироваться и дать немного продвинуться [351] в глубь материка, чтобы потом уничтожить их войска и отбросить назад, к морю, широкомасштабным контрнаступлением. Все это соответствовало успешным действиям немцев в России. Несмотря на то что Рунштедт и Гейер приняли эту идею, ни они, ни Гудериан не понимали, как легко командование англо-американских ВВС может ограничить движение немецких танков.

Роммель это понимал, и для него предложение Гудериана было неприемлемым. «Если враг когда-нибудь ступит сюда, он создаст на плацдарме мощную противотанковую оборону и заставит нас биться головой об нее», — сказал он генералу Фрицу Байерляйну, командиру танковой учебной дивизии.

Единственный способ помешать этому, писал Роммель, — сражаться на прибрежной полосе. Это требовало наличия оперативных резервов, расположенных сразу же за передовой линией обороны, которые могли бы быстро вмешаться в ход сражения. Переброска резервов из глубины страны будет означать, что немецкие танки сделаются мишенью для авиации союзников, к тому же она потребует столько времени, что противник сможет либо организовать плотную оборону, либо продвинуться дальше в глубь материка.

Роммель занялся строительством укрепленных районов, окруженных минными полями, которые тянулись на 5–6 миль от побережья. Кроме того, он приказал создать искусственные водные преграды, возвести надолбы («аспарагусы Роммеля»), на которых были прикреплены противотанковые мины, бетонные конструкции, усиленные стальной арматурой, противотанковыми минами и другими ловушками.

Однако немцы не успевали полностью выполнить программу строительства укреплений, и все они были сконцентрированы в районе Па-де-Кале, хотя некоторые линии доходили и до Нормандии. [352]

Разумеется, и Роммель, и Гудериан ошибались. Союзники не собирались следовать кратчайшим путем, чтобы захватить ближайший порт. Роммель не представлял себе количество ресурсов союзников и не подозревал об изобретательности британцев, построивших две искусственные гавани (Малберри), которые могли служить как временные порты. Малберри скрывали в себе самую большую тайну: союзникам не нужно было захватывать порт, чтобы десантироваться на континенте. Это сделало возможным высадку в любом подходящем месте, находившемся под «зонтиком» авиации союзников, — хотя бы берега Нормандии.

Гудериан заблуждался, полагая, что немцы могут повторить нечто вроде движения танков широким фронтом, какое они практиковали в России. Там люфтваффе в целом обладало паритетом с ВВС красных и могло достичь временного локального превосходства, чтобы выполнить какую-либо особую миссию. На Западе военно-воздушные силы союзников были значительно сильнее противника в любом пункте. Зимой 1944 года самолеты люфтваффе были фактически вытеснены с неба, главным образом из-за имевшегося у союзников -американского истребителя «П-51» «Мустанг». «Мустанг» превосходил все немецкие истребители, и все же люфтваффе было вынуждено бросить вызов американским самолетам, поскольку теперь «П-51» эскортировали «летающие крепости» «Б-17» во время их дневных налетов на Германию. Немцы потеряли огромное количество истребителей и к марту не горели желанием сталкиваться с «мустангами».

Другая причина, по которой преимущество военно-воздушных сил союзников во Франции имело решающее значение, заключалась в том, что леса, реки и города заставляли транспорт двигаться по предсказуемым артериям, которые можно было бомбить и обстреливать [353] с бреющего полета, можно было разрушать мосты, в отличие от России, где танки часто сражались на открытых равнинах.

Два генерала должны были найти компромисс. Таковой существовал: надо было разделить танки, расставить по одному сегменту позади каждого пункта, который могли выбрать для вторжения союзники, и сделать так, чтобы каждый сегмент мог быть под рукой у Роммеля или командира того участка, где началось десантирование войск противника. Подобный компромисс давал ответ на большинство тревожных вопросов Роммеля и частично решал проблему мобильного резерва, наличие которого требовал Гудериан, при условии, что танки позади пунктов вторжения не были бы атакованы союзниками.

Фактически имелось три места вероятной высадки, и их можно было вычислить логически. Все понимали, что союзники обязательно высадятся только в тех точках, которые находятся в пределах радиуса действия их «Спитфайров», «П-38» «Лайтнинг» и «П-47» «Тандерболт», то есть в 200 милях от главных баз истребительной авиации в юго-восточной Англии. Высадке в Голландии помешали бы труднопреодолеваемые реки и каналы, а также то, что многие земли там находятся ниже уровня моря и могли быть легко затоплены немцами. На полуострове Бретань вторжение также могло быть заблокировано, а французский берег к югу от реки Луары находился слишком далеко — оба этих пункта были далее 200 миль от британских баз истребителей.

Таким образом, возможными местами вторжения войск союзников оставалось лишь побережье Па-де-Кале, полуостров Котентен в Нормандии, а также пляжи Нормандии.

Если бы Роммель, Гудериан, Рунштедт и Гейер согласились в том, что вторжение могло осуществиться в [354] одном из этих мест, и нигде больше, тогда размещение равного количества танков в каждом из этих трех пунктов было бы оправданным. Поскольку Гитлер выделил только десять мобильных дивизий для оборонительных действий в Западной Европе, было необходимо определить, где может быть произведена высадка, и разместить танки именно в этих местах.

Однако этого не произошло. Роммель упорно считал еще за месяц или два до высадки, что побережье Па-де-Кале — единственно возможный вариант. И поскольку Гудериан, Рунштедт и Гейер мыслили no-другому окончательное решение, где разместить мобильные дивизии, предстояло принять Адольфу Гитлеру. А фюрер в присущей ему нерешительной и неуверенной манере распределил десять танковых и панцергренадерских дивизий на линии от северной Бельгии до южной Франции.

Гитлер отказался определить даже регион, в который могли вторгнуться союзники, не говоря уже о конкретных местах. На совещании с высшими военачальниками 20 марта 1944 года он перечислил возможные места интервенции от Норвегии до юга Франции. В окончательном варианте дислокации своих войск он выставил шесть танковых дивизий на севере от реки Луары и четыре — на юге от нее: три из них встали недалеко от испанской границы, поблизости от Марселя вдоль побережья Средиземного моря.

Эрих фон Манштейн выиграл кампанию на Западе в 1940 году, убедив Гитлера сконцентрировать танки в одном месте. Теперь, в момент самой большой военной угрозы Германии, Гитлер разбрасывал танки по всей карте. Более того, он сильно сдерживал инициативу большинства этих дивизий, намереваясь руководить сражениями из Берхтесгардена.

Если бы вместо этого три или четыре механизированные [355] дивизии были расставлены сразу позади пляжей у каждого из предполагаемых пунктов вторжения, то вполне возможно, что они в первый же день сорвали бы высадку десанта противника.

С марта 1944 года у Гитлера возникла мысль, что вторжение осуществится в Нормандии, хотя он думал, что это будет лишь отвлекающим маневром, а главные силы противника высадятся на побережье Па-де-Кале. Фюрер пришел к такому убеждению потому, что американцы сосредоточивали свои войска на юго-западе Англии, а значит, ближе к Нормандии, и еще потому что бойцы союзников проходили подготовку в Девоне — на берегу, похожем на нормандское взморье. В конечном итоге Роммель пришел к такому же выводу, но, несмотря на его отчаянные усилия, было слишком поздно строить адекватную оборонительную линию вдоль побережья Нормандии.
* * *

Вообще-то высадка в Нормандии (операция «Оверлорд») осуществлялась по решению трех глав государств-союзников, но никак не генералов. Решение было принято на Тегеранской конференции в конце ноября 1943 года.

Рузвельт не был так настроен на проведение операции «Оверлорд», как Маршалл, но, раз Сталин хотел этого, он должен был получить это. У Сталина по-прежнему была власть, чтобы подписать договор о прекращении огня с Гитлером. С каждым днем подобное становилось все менее вероятным, особенно в связи с отступлением немцев после провала операции «Цитадель», но Рузвельт хотел любой ценой избежать сепаратного мира. Помимо этого, он стремился к «конструктивным отношениям» со Сталиным после войны, тем более что [356] Советский Союз был ответственным членом мирового сообщества, а не сторонником дальнейших беспорядков или войн.

Вследствие этого в Тегеране, когда Сталин оспорил проведение отвлекающих операций в Средиземноморье, чего желал Черчилль, Рузвельт объявил, что он возражает против каких-либо отсрочек вторжения на континент. Таким образом, был выбран вариант «Оверлорд».

Из-за того, что во время вторжения во Францию американские войска преобладали в группировке союзников, Рузвельт настоял, чтобы командующим стал американец. Черчиллю пришлось согласиться, и он оставил надежду поручить это задание Алану Бруку. В качестве частичной компенсации Черчилль устроил так, чтобы верховным главнокомандующим на средиземноморском театре стал британский генерал сэр Генри Мэйтленд Вильсон.

В начале декабря, после возвращения из Тегерана, Франклин Делано Рузвельт встретился в Тунисе с Дуайтом Эйзенхауэром. Едва усевшись в автомобиль, президент сказал: «Ну, Айк, ты будешь командовать «Оверлордом».

Генерал Маршалл ожидал получить это лучшее из всех назначений, и Рузвельт поначалу планировал поручить командование ему. Однако в конце концов он решил, что Маршалла нужно приберечь, и сказал ему: «Я не мог бы спать спокойно, если бы вы уехали из Вашингтона».

Сорокачетырехлетний Эйзенхауэр, вероятно, был наилучшей кандидатурой на этот пост. Он не был боевым командиром, но умел работать с двумя совершенно разными армиями и офицерами. Он был способен разрешать ненужные споры и снимать недоброжелательность с помощью разумных доводов и того, что Макс [357] Гастингс называл «необыкновенным благородством духа по отношению к его непростым подчиненным».

Эйзенхауэр назначил своим заместителем британского маршала авиации сэра Артура Теддера. Он надеялся заполучить генерала Александера, которого американцы любили, несмотря на его критическое мнение об американских солдатах, считая генерала основательным британским командиром. Однако Алан Брук благоволил Монтгомери, и Черчилль, решив, что Александер нужен ему в Средиземноморье, согласился с его мнением.

На пост американского командующего сухопутными войсками Эйзенхауэр выбрал Омара Брэдли, надежного, осмотрительного, но бесцветного пятидесятилетнего выпускника Вест-Пойнта. Из-за скандальных инцидентов на Сицилии, обнаживших серьезные изъяны в характере Джорджа Паттона, Эйзенхауэр отказался предоставить ему какой-либо пост выше командующего армией.

Огромное строительство развернулось на юге Англии, и к весне 1944 года большая часть страны превратилась в громадный военный лагерь. Танкодромы и автопарки покрывали тысячи акров земли. Группировка войск союзников состояла из одной французской, одной польской, трех канадских, четырнадцати британских и двадцати американских дивизий.

Для того чтобы провести репетицию высадки с использованием боевых патронов и снарядов, англичане эвакуировали все население в районе площадью 25 квадратных миль вдоль побережья Девоншир между Эпплдором и Вулакомбом. На огороженных участках были воздвигнуты огромные палаточные военные городки. Первая волна американского десанта составляла 130 000 человек, и в течение 90 дней на континент должны были высадиться еще 1,2 миллиона. С ними должны .были прибыть 137 000 колесных машин, 4200 гусеничных [358] вездеходов и 3500 орудий. Было собрано огромное количество снаряжения и боеприпасов. Каждый американский солдат в Нормандии должен был получать шесть с четвертью фунтов продуктов питания в день, каждый немец — три и одну треть. С другой стороны, количество легкого стрелкового оружия в германской армии насчитывало 56 000 единиц, а в американской — 21000.

Британский генерал-лейтенант Фредерик Морган, ответственный за составление плана высадки, нацелился на Нормандию весной 1943 года. Оборонительные, сооружения на побережье Па-де-Кале были слишком мощными, и немцы могли остановить продвижение союзников в Шербуре или на полуострове Котентен. Это оставляло лишь берега Нормандии в зоне досягаемости воздушного прикрытия. Однако окончательное решение пришло, только когда британская идея о строительстве двух искусственных гаваней (Малберри) стала воплощаться в реальность.

Если бы немцы знали, что местом высадки были определены берега Нормандии, они могли бы выставить там значительные силы и разгромить высадившихся союзников. Необходимо было обмануть их, заставить поверить в то, что главный удар нацелен на побережье Па-де-Кале, а Нормандия — это всего лишь ложный выпад, отвлекающий маневр.

И отсюда возник самый блестящий план обмана союзников (операция «Фортитьюд»). Немцы считали Паттона самым агрессивным, изобретательным и решительным генералом у западных союзников и практически не придавали значения скандальному делу, связанному с оскорблением им двух солдат. Они были уверены, что Паттон возглавит наступление во Франции.

Вследствие этого Эйзенхауэр 22 января 1944 года вызвал Паттона в Англию и назначил его командующим [359] 3-й армией, а контрразведка союзников распространила слухи, что на самом деле он командует «Первой американской группой армий», которая высадится в Па-де-Кале. Контрразведчики установили сеть радиостанций этой ложной группы армий, вели множество фальшивых передач и создали впечатление, что настоящая группа армий хлопотливо готовится к боевым действиям. Немцы выставили свою самую сильную, 15-ю армию для обороны побережья Па-де-Кале.

Союзники решили высадиться в Нормандии, но это был только их первый шаг. Эйзенхауэр, вскоре после своего прибытия в Англию 14 января 1944 года, определил стратегию разгрома Германии.

Он решил, что после высадки в Нормандии войска союзников должны двинуться на Германию широким фронтом силами двумя групп армий — британской слева и американской справа. Англичане должны были получить преимущество, чтобы взять порты Бельгии, особенно Антверпен, которые были жизненно важны для создания линий коммуникаций, необходимых для дальнейших действий в Германии. Важным считался и захват Рура — главного промышленного центра Германии. Этот район располагался на востоке от южной Голландии вдоль Рейна и включал в себя Дюссельдорф, Дуйсбург и Эссен.

Эйзенхауэр также приказал развернуть массированное наступление с применением бомбовых ударов на транспортные узлы в Бельгии и во Франции, чтобы уменьшить возможности Германии подтягивать подкрепления в Нормандию и продолжать войну во Франции. Для того чтобы свести к минимуму число жертв среди французского и бельгийского гражданского населения, союзники предупредили тамошних жителей о необходимости уехать из городов, которые могли стать мишенью для авиации. Самолеты союзников не стремились [360] бомбить железнодорожные и автомобильные дороги в одной Нормандии, но атаковали и другие населенные пункты, особенно в Па-де-Кале.

Сэр Артур Гаррис, командующий бомбардировщиками королевских ВВС, хотел продолжать бомбардировку немецких городов по ночам и наводить ужас на немцев, а Карл Шпаатц, командующий американскими стратегическими военно-воздушными силами, призывал сосредоточиться на разрушении заводов по производству синтетического топлива и нефтеперегонных заводов, чтобы парализовать немецкие танки, машины и самолеты. Однако Эйзенхауэр отверг их планы.

Тем не менее атаки самолетов Шпаатца на заводы по перегонке нефти, которые продолжались всю весну 1944 года и.усилились позже, имели большое значение, нарушив нормальное функционирование германских моторизованных частей. К сентябрю 1944 года производство немецкого горючего для самолетов составляло лишь 100 000 тонн, а люфтваффе в месяц требовалось минимум 160 000 тонн. Такой дефицит уменьшил угрозу со стороны новых германских реактивных истребителей, которые были разработаны в это время.
* * *

Генерал Морган предложил ограниченный план вторжения в Нормандию: по его мнению, стоило атаковать только силами трех дивизий на сравнительно узком фронте. Эйзенхауэру это показалось несерьезным, и 21 января 1944 года, на своем первом совещании в Лондоне, он предложил развернуть наступление силами пяти дивизий на фронте шириной 60 миль, чтобы на берегу не было тесно, когда начнет прибывать подкрепление.

Американцы должны были высаживаться на правом крыле, или на западе, в секторах «Юта» и «Омаха», и двинуться [361] на Шербур, Брест и пункты в районе устья Луары. Согласно последнему варианту, две воздушно-десантные дивизии американцев (82-я и 101-я) должны были высадиться у основания полуострова Котентен. Поскольку лагуна находилась прямо за сектором «Юта», парашютисты должны были помешать немцам заблокировать дороги, ведущие с побережья.

Англичане и канадцы высаживались слева, в окрестностях Кана, в секторах «Меч», «Золотой» и «Джуно», и должны были столкнуться с основными силами противника, приближающимися с востока и юго-востока. Британской 6-й парашютной дивизии поручалось обезопасить возвышенности на востоке от Кана и реки Орне.

Первую цель — Кан, в 10 милях от моря, — нужно было захватить в первый день. Все важные дороги проходили через этот город. Затем бронетанковые войска должны были пробиться на юг, чтобы завладеть ключевыми пунктами — особенно в районе Палеза, в 22 милях от Кана, — и затруднить тем самым продвижение германских резервов.

В качестве дня «Д» Эйзенхауэр определил 5 июня 1944 года.

Ключом к Нормандии был Кан. Основные немецкие резервы должны были прибывать с юга и юго-востока и идти через Кан — даже те войска, которые направлялись к американским плацдармам на западе.

Командование союзников знало из данных разведки, что танковые дивизии удерживаются в резерве, хотя они думали, что ими командует Рунштедт, а не Гитлер. Но все равно союзники считали, что пройдет время, прежде чем дивизии будут переданы Роммелю. Это открывало возможности союзникам создать сильные плацдармы. 7 апреля 1944 года Бернард Монтгомери, командующий 21-й армейской группой, сказал высшим военачальникам, [362] что если они продержатся пять дней, то смогут принять на берегу пятнадцать дивизий — даже несмотря на то, что теоретически к этому времени немцы перебросят в район высадки шесть танковых дивизий: противник не сможет прорвать линию обороны. С этого момента и далее мощь союзников будет неумолимо возрастать, что сделает разгром германской армии на Западе неотвратимым.

Выбор 5 июня 1944 года как дня «Д» был основан на сочетании следующих факторов: фазы луны, времени прилива и времени восхода солнца. Союзники хотели переправиться через пролив ночью, чтобы тьма скрыла направление и силу атак. Они хотели, чтобы луна освещала зону выброски парашютистов, а еще было нужно 40 минут до рассвета, чтобы завершить бомбардировку и артиллерийскую подготовку с боевых кораблей.

Однако на самом деле выбор даты начала атаки зависел от предсказаний синоптиков. Перенос дня вторжения на 6 или 7 июня потребовал бы изменения расписания всей операции и мог вызвать огромные проблемы.

По мере приближения назначенной даты британские власти изолировали все южные регионы Англии от остальной части страны. Никто без особого разрешения не мог проехать ни в одно, ни в другое направление. Офицеры особых подразделений нанесли на карты каждый военный лагерь, гарнизон, автопарк и соединение. Они составили расписание движения каждой из частей, которые должны были добраться до места посадки на десантные суда в конкретное время.

Штурмовые группы — первая волна сил вторжения — отправились в военные городки, окруженные колючей [363] проволокой, чтобы помешать любому военнослужащему покинуть место дислокации, как только он узнавал о роли, отведенной ему в операции.

Как писал Эйзенхауэр, «могучие полчища были напряжены, как свернутая в кольцо пружина», готовые обрушиться всесокрушающей лавиной через пролив.

Утром 4 июня Эйзенхауэр и его штаб провели совещание с метеорологическим комитетом, который возглавлял капитан группы королевских ВВС Дж.М. Стагг. Новости были неутешительны. Стагг предсказал на 5 июня низкую облачность, сильный ветер и высокие волны. Командующий флотом британский адмирал сэр Бертрам X. Рамсей молчал, сохраняя нейтралитет. Монтгомери настаивал на осуществлении высадки согласно расписанию. Теддер был против.

Эйзенхауэр решил отложить вторжение на один день. Поскольку ряд кораблей уже вышел в море, пришлось отозвать их назад. Некоторые суда в Ирландском море имели сложности с заходом в порты, заправкой и подготовкой к выступлению на день позже.

В 3.30 утра 5 июня ветер достиг почти ураганной силы, стеной обрушился дождь, который залил оперативный штаб Эйзенхауэра в Портсмуте на южном побережье. В центре военно-морского флота в миле оттуда капитан Стагг получил неожиданно хорошие новости: к утру 6 июня на 36 часов установится сравнительно спокойный период. После этого ожидалось дальнейшее ухудшение погоды. Последствия задержки могли оказаться столь серьезными, что Эйзенхауэр быстро объявил о своем решении начать вторжение 6 июня.

Сразу же полетели приказы. Из портов в море вышли 5000 судов.

Уинстон Черчилль проинформировал Эйзенхауэра, что он собирается наблюдать за высадкой с корабля, который находился вблизи берегов Нормандии. Эйзенхауэр [364] сказал, что этого делать нельзя. Черчилль ответил, что он может назначить себя членом команды корабля, и Эйзенхауэр не смог остановить его. Король Георг IV услышал о намерениях Черчилля и объявил, что если премьер-министр чувствует необходимость поехать к месту событий, то и он, король, тоже ощущает, что его долг — принять участие в войне и встать во главе своих войск. После этого Черчилль уступил.
* * *

В каждом из пяти секторов — двух американских, двух английских и одном канадском — в день «Д» должны были высадиться по одной дивизии. В каждом секторе, кроме «Омахи», войска противника представляли собой плохо организованные части, составленные из пожилых людей и волонтеров негерманского происхождения, которые не отличались особым энтузиазмом и обладали незначительным боевым опытом или не имели его вовсе.

«Омаха» была единственным исключением. Там располагалась 352-я пехотная дивизия — закаленное в боях, обстрелянное подразделение, которое за три месяца до этого было переведено с Восточного фронта. Этот факт ускользнул от внимания разведки союзников.

Один полк 352-й дивизии охранял 4 мили крутого, почти отвесного берега, который поднимался за сектором высадки «Омахи». Два других полка находились в нескольких милях от побережья, у Байо. Один из полков 716-й дивизии был включен в структуру 352-й дивизии. Следовательно, на позициях у «Омахи» находились два полных полка.

Англо-американская бомбардировочная авиация должна была нанести удар по береговым укреплениям всех пяти секторов в первые несколько минут после рассвета [365] 6 июня. Корабельной артиллерии ставилась задача прикрывать высадку десанта огнем своих орудий.

Однако до всего этого предполагалось выбросить парашютистов — 16 000 американцев в секторе «Юта» у основания полуострова Котентен и 8000 англичан на востоке от Кана.

Первые парашютисты десантировались на парашютах и планерах еще в предутренних сумерках. Отвратительная погода и неопытность некоторых пилотов стали причиной того, что большинство десантников приземлились чересчур далеко от предполагаемой зоны высадки.

Британская 6-я парашютная дивизия, которая понесла значительные потери во время десантирования из-за того, что пилоты отклонились от точек выброски, боясь попасть под огонь зенитных орудий противника, тем не менее взяла под контроль район к востоку от реки Орне, включая «мост Пегаса» через канал Кана, который имел огромное значение как транспортная магистраль, соединяющая побережье с материком.

Задачей американской 1-й воздушно-десантной дивизии был захват четырех дамб, ведущих в сектор «Юта»; задачей 82-й воздушно-десантной дивизии был захват мостов со стороны материка. Это задание предписывало парашютистам приземлиться в точно определенных зонах высадки. Но этого не случилось. Многие самолеты шли чересчур высоко или слишком отклонялись от курса, чтобы точно выбросить десант. Иные экипажи транспортных машин, стремясь уклониться от огня зениток, поворачивали назад, вынуждая парашютистов прыгать вслепую.

В результате возникла неразбериха. Три четверти парашютистов приземлились на таком расстоянии от заданной цели, что так и не приняли участие в штурме. Разбросанные по побережью, «они сформировали небольшие [366] группы и блуждали по несколько дней, время от времени натыкаясь на германские патрули.

Как ни странно, но эта суматоха сыграла на руку союзникам. Немцы не могли взять в толк, какую же хитрость придумали союзники, и не разворачивали активных действий против слоняющихся в окрестностях парашютистов.

Генерал-майор Максвелл Тэйлор, командующий 101-й дивизией, к ночи 6 июня сумел собрать только тысячу человек, но ему удалось обезопасить выходы на дамбы. 82-я дивизия не смогла захватить мосты на западе из-за того, что большая часть суши оказалась под водой. Однако главной их целью была деревня Сен-Мер-Эглиз в 5 милях от сектора «Юта» на дороге, которая вела на север, в Котентен и на юг, в город Карентан, а также соединялась с сектором «Омаха».

Тридцать человек приземлились в самой деревне, двадцать из них точно в центре деревенской площади — прямо на головы бойцов германского гарнизона, состоявшего из 100 человек. За несколько минут все парашютисты были убиты или взяты в плен. Парашют рядового Джона Стила зацепился за церковный шпиль, и десантник висел там несколько часов, притворяясь мертвым, пока наконец его не сняли оттуда и не взяли в плен.

Другие бойцы 82-й воздушно-десантной дивизии собрались неподалеку от деревни и двинулись на позиции немцев на рассвете.

В британском секторе Монтгомери задержал высадку на полтора часа после того, как сошли на берег американцы, чтобы бомбить район высадки еще два часа — в четыре раза дольше, чем в секторе «Омаха».

Большое количество американских «Б-17» и «Б-24» сбросили бомбы на объекты обороны противника. Их сопровождала часть из примерно 5000 истребителей, [367] которых отрядили командующие союзническими силами для действий в день высадки.

Местность в зоне высадки была ровной и не представляла никаких препятствий для действий английской техники. Сектор защищали в основном части 716-й дивизии, в составе которой было много поляков и украинцев, дравшихся весьма неохотно. Единственная угроза с воздуха исходила от двух истребителей «FW-190», базировавшихся в Лилле, которые совершали дерзкие полеты вдоль берега моря, обстреливая высаживающиеся части союзников, но потом и они изменили курс и вернулись на базу.

На утесе к западу от Ле-Хамель, в «Золотом» секторе солдаты 352-й дивизии установил и 88-миллиметровое зенитное орудие и повели огонь прямой наводкой. Им удалось попасть в десантное судно, снаряд разбил моторный отсек, и корабль опрокинулся на борт почти у самого берега. Британская 50-я дивизия, которая высадилась в «Золотом» секторе, продвинулась на 4 мили от побережья, но ей не удалось захватить Байо.

В зоне ответственности британских войск союзники широко применяли саперные танки, которые делали проходы в минных полях.

В секторе «Джуно», где действовали канадцы, немцы были готовы к встрече противника. Мины и снаряды потопили значительную часть из 306 кораблей. У Берньера 8-я канадская бригада действовала впереди саперных танков. Полк королевских стрелков, который действовал в авангарде, потерял половину своего состава, преодолевая 100 ярдов от моря до дамбы. Под прикрытием огня корабельной артиллерии канадцы прорвались в одной точке обороны, и немцы отошли. В этом пункте союзники проникли на 4 мили от побережья.

В секторе «Меч», в восточной части зоны высадки, 3-я британская дивизия потеряла 28 из 40 танков, действовавших [368] на побережье, но оставшиеся 12 прорвали оборону немцев. Дивизия разгромила противника, продвинулась на 4 мили в глубь материка и соединилась с 6-й парашютной дивизией возле реки Орне, однако ей также не удалось выполнить поставленную задачу и взять Кан.

Генерал Майлз Демпси, командующий 2-й армией, высадил в день «Д» 75 000 бойцов во всех трех секторах плюс 8000 парашютистов. В его армии насчитывалось ранеными и убитыми 3000 человек, и одна треть из них были канадцы.

Между тем почти в 40 милях к западу американская 4-я пехотная дивизия высадилась в секторе «Юта». Предварительная бомбардировка силами авиации союзников из-за низкой облачности не дала результатов: большая часть бомб упала позади позиций немцев. Артиллерийская же подготовка, проведенная силами кораблей флота союзников, оказалась намного эффективнее.

Сектор «Юта» оборонял один полк 709-й дивизии, немоторизованное подразделение, состоявшее из пожилых людей и волонтеров из советской республики Грузия. Здесь союзники не встретили особого сопротивления.

К исходу дня 23 000 американцев высадились в секторе «Юта», и дивизия продвинулась на 6 миль в глубь материка. Общее число потерь составило всего 197 человек.
* * *

В секторе «Омаха» все обстояло совершенно по-другому. По словам Омара Брэдди, там был кошмар. До рассвета флот союзников, опасаясь береговых батарей, бросил якорь в 12 милях от берега. Одна из этих батарей, у Пон-дю-Ок, в 4 милях к западу от пляжей, согласно сообщениям, располагала 155-миллиметровыми орудиями [369] с дальностью действия 25 000 ярдов. Брэдли отрядил два батальона рейнджеров, чтобы они штурмом взяли высокий утес и уничтожили батарею.

Волны высотой от трех до шести футов бились о корабли, которые в темноте не могли подойти ближе к берегу. «Секретное оружие», на которое полагались американцы, представляло собой танки «Шерман», оборудованные водометным двигателем. Они должны были высадиться в море и «поплыть» к берегу, чтобы обеспечить артиллерийскую поддержку своим десантникам. Двадцать девять из тридцати двух плавающих «Шерманов», предназначенных для действий в восточных секторах, были спущены на воду в полумиле от берега. Все, кроме двух, утонули. Оставшиеся три машины были высажены позже прямо на берег.

Матросы, ответственные за высадку тридцати двух подобных плавающих танков в западной части зоны высадки, пришли в ужас от происходящего, отменили спуск на воду и высадили двадцать восемь танков прямо на берег, хотя немного опоздали: только два «шермана», которые должны были поддерживать пехоту, сразу пошли, вперед. Многие из плавающих вездеходов, перевозивших 105-миллиметровые гаубицы, тоже затонули.

В 5.50 утра мощные залпы ударили с боевых кораблей союзников по сектору «Омаха». Обстрел длился 35 минут. Начиная с 6 часов утра бомбардировщики «Б-24» сбросили на побережье почти 1300 тонн бомб, хотя особого вреда вражеским позициям не причинили.

Береговые укрепления сектора «Омаха» выглядели устрашающе: три ряда подводных — стальных или бетонных — препятствий, масса мин. Береговая полоса была 200 ярдов шириной и ничем не прикрыта. За низкой дамбой начинались песчаные дюны и тянулись отвесные берега, прорезанные пятью лощинами, которые американцы собирались использовать для выхода с побережья. [370] Все лощины простреливались огнем немецких пушек и пулеметов, а пространство перед дамбой было напичкано минами.

В 6.30 утра первая волна пехоты 1500 человек в 36 шлюпках бросилась на штурм сектора «Омаха». Группу составляли бойцы 116-го полка 29-й дивизии, 16-го полка 1-й дивизии и саперы, которые должны были взрывать подводные препятствия.

Немцы открыли огонь еще до того, как первая волна пехоты высадилась на берег. Расстояние было минимальным, высаживающихся расстреливали практически в упор. Вскоре огонь стал просто ураганным. Сначала были выбиты бойцы из 116-й дивизии на западе. Когда залпы стихли, солдаты увидели, что отмели впереди были добела исхлестаны пулями. Люди, раненые или убитые, падали, пытаясь по пояс в воде идти вперед, при этом образовывались кровавые буруны, мгновенно приводившие в ужас всех, кто это видел. Многие попытались нырнуть глубже под воду и отплыть подальше, к своим судам. Однако тяжелая амуниция тянула их на дно. Некоторые бойцы утонули, другие с трудом держались на поверхности. Те, кто выжил и добрался до берега, не могли найти укрытия, и некоторые бросились обратно в воду, чтобы спрятаться хотя бы там.

В течение 10 минут каждый офицер или сержант был ранен либо убит. В роте «А» 116-го полка 22 бойца из одного города Бедфорд, штат Виргиния, погибли, среди них были несколько братьев из трех семей.

Предполагалось, что саперы проделают проход в линии заграждений в 50 ярдов шириной. Однако половина саперов оказались ранеными или убитыми, и они сумели расчистить лишь одну узкую тропу за первые полчаса операции. Корабли продолжали высаживать на берег следующие войска, и солдаты толпились в узком коридоре. [371]

Десантные суда, обеспечивавшие высадку, практически все были уничтожены огнем артиллерии противника либо подорвались на минах.

Весь берег был усеян телами убитых и раненых десантников. Песок пропитался кровью. Уцелевшие солдаты пытались спрятаться на мелководье, среди обломков шлюпок, прислушиваясь, как пули со звоном прошивают легкие борта. На берегу рвались снаряды и визжала шрапнель. Плавающие «Шерманы» были выведены из строя, и американцам нечем было ответить немецкой артиллерии.

В 4 милях к западу 225 человек из 2-го батальона рейнджеров начали взбираться по отвесным склонам Пон-дю-Ок, чтобы уничтожить береговую батарею.

С помощью веревок и веревочных лестниц рейнджеры стали карабкаться наверх. При этом несколько солдат погибли, но остальные продолжали упорно двигаться вперед. В этот момент американский и британский эсминцы подошли ближе к берегу и открыли огонь по расположению батареи, отогнав немцев. Рейнджеры воспользовались этим, поднялись на вершину утеса и обнаружили, что орудий там нет. Немцы перетащили их в сад. Там рейнджеры и уничтожили боевую технику.

Плавающие «Шерманы» начали сходить на берег. Писатель Эрнест Хемингуэй, наблюдая с десантного судна за событиями, увидел, как начали гореть два танка: «Первая, вторая, третья, четвертая и пятая волны [пехоты] лежали там, где упали, похожие на множество тяжелых узлов с тряпьем, на плоской, усеянной галькой полосе между морем и первым укрытием». Хемингуэй также стал свидетелем того, как немцы подстрелили другой танк. «Я видел, как два человека вынырнули из орудийной башни и приземлились на руки и колени на камни пляжа, — сообщал он. — Но больше никто оттуда не вылез, а танк сначала взорвался, йотом быстро сгорел». [372]

Части, десантировавшиеся в секторе «Омаха», спасли корабли американского военно-морского флота. Двенадцать эсминцев приблизились к берегу, не обращая внимания на отмели и мины, и направили все имевшиеся у них орудия на немецкие позиции. Интенсивный огонь ослабил сопротивление немцев и позволил солдатам медленно прокладывать дорогу вперед.

На целых шесть часов сектор «Омаха» превратился в кровавый хаос. Американцы удерживали лишь несколько ярдов берега; волны на самом деле окрасились в красный цвет. Пока командиры не сошли на берег, солдаты не пытались добежать до дамбы. Бригадный генерал Норман Д. Кота, помощник командира 29-й дивизии, спокойно расхаживал среди припавших к земле солдат. «Только два сорта людей останутся на этом берегу — мертвые и те, кто собрался умирать. А теперь давайте уберемся к чертовой матери отсюда!» — прокричал он.

Один за другим, медленно бойцы начали подниматься и приступать к делу. Они пробивали проходы во вражеских заграждениях, чтобы можно было двинуться вперед по лощинам. Перед одним таким проходом лейтенант и сержант 16-го полка рискнули жизнью и поползли наверх, обнаружив, что дорогу им преграждает только колючая проволока.

Лейтенант вернулся к рядовым, распластавшимся на берегу Уперев руки в бока, он сказал: «Вы собираетесь валяться тут и ждать, пока вас убьют, или подниметесь на ноги и сделаете хоть что-нибудь?» Никто не пошевелился, и лейтенант с сержантом сами бросились на проволоку. Это придало людям достаточно мужества, и они пошли вперед, к минному полю.

Много таких событий случилось 6 июня 1944 года. К концу дня очистили от противника участок больше 6 миль в длину и 2 миль в глубину. На берегу сложили головы 3000 американцев. [373]

Рано утром 6 июня германские дежурные офицеры в Нормандии начали получать путаные сообщения о том, что приземляются тысячи парашютистов. Офицеры помчались к полевым телефонам, чтобы доложить по инстанциям, и весь механизм немецкого военного ведомства пришел в движение.

Эрвин Роммель находился в Германии, где отмечал день рождения жены, полагая, что плохая погода воспрепятствует в ближайшее время вторжению союзников, а его начальник штаба, Ганс Шпейдель, сумел дозвониться до фельдмаршала только поздним утром. Роммель тут же выехал в Нормандию.

На расстоянии прямого броска от берега, к югу от Кана, стояла лишь одна танковая дивизия — 21-я. Две другие дивизии были намного ближе: «Лер» в пригороде Шартре и танковая дивизия СС «Гитлерюгенд», расположенная на западе от Парижа. Если бы они выдвинулись после первого сообщения о вторжении, они почти наверняка сбросили бы противника в море, поскольку утро 6 июня было крайне облачным и авиация союзников не могла помешать переброске немецких войск. Но командование группы армий «Б» могло отдавать приказы 21-й дивизии, а две другие были подчинены Гитлеру.

Йодль отказался будить фюрера и спросил, является ли высадка в Нормандии основным ударом союзников? Было уже 4 часа дня, когда дивизии сдвинулись с места.

В 21 -и дивизии было 150 танков, 60 штурмовых орудий и 300 бронетранспортеров. Утром командир дивизии Эдгар Фойхтингер направил часть своих сил на уничтожение британских парашютистов на востоке от реки Орне, однако получил встречный приказ от командования 7-й армии начать штурм на западе от реки. Это вызвало задержку, и только одна боевая группа из [374] пятидесяти танков и панцергренадерского батальона в середине дня начала атаку в направлении сектора «Меч».

Около 930 утра 1-й батальон британского Южноланкаширского полка добрался почти до Кана, но наткнулся на позицию трех немецких противотанковых орудий, установленных на холме. Англичане окопались и стали ждать подхода 65 танков из 185-й бригады, которые, как предполагалось, должны были возглавить утренний штурм Кана. Три часа южноланкаширцы просидели в окопах, а танки тем временем ждали, пока расчистится от сутолоки дорога к сектору «Меч».

Около двух часов дня двадцать танков «Шерман» наконец атаковали немецкую позицию. Немцы отвели свои пушки, а группа поддержки танков, Стропширская легкая пехота, двинулась к Кану. Недалеко от города англичане наткнулись на позиции окопавшейся пехоты противника и отошли в Бьевиль, на 4 мили к северу. Это был ближайший к Кану пункт, куда за месяц добрались союзники.

Тем временем боевая группа 21-й танковой дивизии повернула на западе от позиций стропширцев и направилась на север, намереваясь отделить сектор «Джуно» от сектора «Меч», а затем уничтожить войска союзников в обоих секторах по очереди. Немцы добрались до неохраняемого берега между двумя секторами в 8 часов вечера.

Фойхтингер послал еще пятьдесят танков, чтобы усилить свою группу, когда экипажи шедших в авангарде танков увидели самое большое с начала войны количество планеров — целых 250 единиц, — которые направлялись на поддержку 6-й воздушно-десантной дивизии, расположенной в нескольких милях восточнее. Фойхтингер ошибочно предположил, что планеры будут садиться у него в тылу, намереваясь отрезать дивизию, и отозвал все танки. Это случайное появление планеров [375] положило конец последней надежде немцев ликвидировать плацдармы, захваченные войсками союзников.

Немцы совершили и другую фундаментальную ошибку: они отправили две свои танковые дивизии к пляжам Нормандии днем. Роммель и Гудериан возражали против этого, говорили, что войскам следует передвигаться ночью. Но ОКБ приказало 12-й танковой дивизии СС «Гитлерюгенд», которая стояла на западе от Парижа, двинуться на Кан днем 6 июня. Дивизия завершила 75-мильный переход только в 9–30 утра 7 июня. Фридрих Долльман, командующий 7-й армией, приказал танковой дивизии «Лер», стоявшей возле Шартре, в 110 милях от фронта, днем 7 июня двинуться на Виллерс-Бокаж, в 15 милях к юго-западу от Кана, чтобы блокировать движение англичан в этом направлении. Командир дивизии Фриц Байерляйн возражал, но тщетно.

Обе дивизии понесли тяжелые потери от воздушных атак союзников. Дивизия Байерляйна, единственная полностью укомплектованная танковая дивизия в Нормандии, потеряла пять танков, 84 самоходные артустановки и полугусеничные машины, а также 130 грузовиков и топливозаправщиков. Из-за воздушных атак управление частями дивизии нарушилось, и ее танки не смогли пойти в атаку, когда настало ее время. В то же время у танковой дивизии СС «Гитлерюгенд» не было ни времени, ни возможности для скоординированного наступления всеми соединениями.

Тем не менее прибытие обеих танковых дивизий остановило быстрое продвижение союзников по Нормандии. Но и эти, и другие дивизии немцев были уничтожены, так как выступали поодиночке, а момент, когда германская армия могла бы сбросить союзников в море, был упущен.

Тем временем Гитлер держал некоторые самые сильные свои части возле побережья»Па-де-Кале, все еще полагая, [376] что вторжение в Нормандию было отвлекающим маневром. Из района Па-де-Кале 12–13 июня он начал обстрел Лондона самолетами-снарядами «Фау-1», а в сентябре была запущена первая баллистическая ракета «Фау-2».

10 июня Роммель предложил Гитлеру заменить все построенные в линию танковые части пехотными соединениями, а танки перевести на запад,, чтобы отрезать и уничтожить американцев в нижней части полуострова Котентен (7-й корпус, который высадился в секторе «Юта», а также 82-ю и 101-ю воздушно-десантные дивизии). Но Гитлер наложил вето на этот план, и немцы на всех участках фронта были вынуждены перейти к обороне.

Это привело к напряженному противостоянию, но в его исходе никто не сомневался. Силы союзников в Европе росли день ото дня. И вскоре союзники должны были вырваться из Нормандии и разбить германскую армию.
Government Men
Те кто останется в живых, будут завидовать мертвым!

Изображение
Маршал
Рейтинг: 3510 Units
Награды: 15
Командир страйкбольної Команди (1) Ентузіаст (1) Голова коаліції PMC (1) Відзнака "Реконструктор\Моделіст" (1)
Затятий гульвіса (1) Учасник проєкту UNIT (1) Special Forces Group (Одеса) (1) Учасник Нормано-Сільванського конфлікту (1)
Стратегічний командир (1) Тактичний командир (1) За волю до перемоги. (1) Ветеран одеського страйкболу - 3 роки в страйкболі (1)
Ветеран одеського страйкболу - 5 років в страйкболі. "Хранитель традицій" (1) Ветеран одеського страйкболу - 10 років в страйкболі. "Гра довжиною в життя" (1) За допомогу в розвитку клубу (1)
Сообщения: 1465
Зарегистрирован: 23 дек 2007
Откуда: US NAVY
Флаг: Соединенные Штаты Америки (us)
Благодарил (а): 344 раз.
Поблагодарили: 483 раз.
Позывной (Ник): Godfather
Команда: Brilliant Dog's Team


Вернуться в Военная Энциклопедия

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: Google [Bot] и гости: 3

Партнёры
partners-picture2 partners-picture1 partners-picture3 partners-picture4